Снится

Сегодня во сне видел своего семилетнего сына. Интересный он все-таки парень. Хорошая смена растет.



Понял, что можно сколько угодно читать о том, что жизнь - это сон, но пока сам не почувствуешь - не поймешь.



Как все-таки странна и нелепа эта идея, что кроме меня в мире может быть кто-то еще. Кажется, то, что я осознал всю глупость этой моей фантазии, это уже шаг к пробуждению от этого странного кошмара, больше похожего на тяжелую болезнь. Интересно, что ранее мне неоднократно грезилось, как будто все это уже говорил кто-то другой...

---

Амбициозность

Давайте сразу определимся, чтобы не было путаницы: амбиции и мечты это разные вещи. Хорошо?



Так вот, я думал, что я неамбициозный человек. На самом деле, надо еще поискать того, кто может сравниться со мной в амбициозности.



Вот вы кем собираетесь стать? Мультимиллиардером или величайшим любовником? Президентом Земли или Великим Русским Писателем? Анной Курниковой или Леонардо Ди Каприо? Куртом Кобейном или Андреем Макаревичем?



Я вот собираюсь стать Богом. С большой буквы.



А так, вообще, я чувак не пафосный...

---

В продолжение темы

Жую продукт Кемеровского кондитерского комбината: «Шоколад с шоколадной начинкой». Еще бы написали «с шоколадным вкусом»...

---

Детство, детство, ты куда бежишь?..

Купил себе туалетную бумагу «Детская». От «взрослой» туалетной бумаги ее отличает розовый цвет и нарисованные на упаковке веселые человечки, бегущие куда-то со всех ног с выпученными глазами. Надо пойти в аптеку, посмотреть, нет ли у них детского пургена. С апельсиновым вкусом.

---

Страшный человек

Только что, в подъезде. Илюха говорит Длинному:



- Вань, тебя летом хорошо на огороде вместо пугала выставлять. Вороны будут в шоке.



Немного подумав:



- Нет, не получится. От тебя и картошка убежит.





«Ворд» подчеркнул красным слово «Илюха» и предложил три варианта замены: «Илюша», «Плюха», «Шлюха». Надо не забыть ему об этом сказать. Пусть порадуется.

---

Ошибка в диагнозе

Мама сегодня рассказала.



Вчера начальник объявил, что Хилько (врач из маминого отделения) на работу не придет, так как у него ангина.



Сегодня утром в кабинет заходит Хилько. Мама:



- О! Бацилла пришла!



Хилько:



- Как вы разговариваете с врачом при медсестрах?!



- А что это у тебя голос такой звонкий? Нам начальник сказал, что у тебя ангина...



- Я ему этого не говорил. У меня было расстройство желудка.



- Ничего себе, неточность: ангина и понос! Между этими органами метр расстояния!



Мама приходит к начальнику:



- Вы сказали, что у Хилько ангина, а он говорит, что у него понос...



- Да? Он мне, когда звонил, так хрипел!



- Так он с вами, наверное, из туалета разговаривал!!!





Так-то! Будьте осторожны с диагнозом.

---

Что делается...

Когда я решил стать актером, мама в течение года, каждый день говорила мне о том какая это неуважаемая, немужская профессия. Теперь она на полном серьезе уговаривает меня пойти работать в ресторан клоуном для детских праздников. Да...

---

Торговля в Мексике

Анонс фильма из телепрограммы:



01:10 "За пригоршню динамита". (Италия, 1971г.)



Приключения. Мексика, времена революции. Бывший крестьянин Хуан Миранда, став бандитом, промышляет мародерством и торговлей ирландцем Шоном Мэллори, в прошлом агентом ИPA, который зарабатывает на торговле динамитом...

Режиссер: Серджио Леоне.

В ролях: Джеймс Кобурн, Род Стайгер, Мария Монти, Омар Бонаро, Франко Гразиози, Ромоло Валли, Доминго Антуан.





Сложно у них там...

---

Память жива...

Этим вечером по НТВ, в «Стране и мире», кратенько сообщили об открытии памятника Сергею Довлатову. Чтобы у телезрителей не возникало вопросов, им сообщили, что этот человек вел в 60-х годах юмористическую рубрику в каком-то журнале, и эта рубрика жива по сей день. Все! И больше ни слова!



Все равно, как: «В Лондоне открывают памятник Шекспиру. Этот актер играл роли третьего плана в театре «Глобус» несколько столетий назад».

---

Приказ по @дневникам от 30.01.04

«За особые достижения и неоценимые заслуги в деле развития мании величия у Меня Любимого, наградить товарища olgapyat Почетным Орденом Большой Спасибы I-ой степени».



---

Король контркультурной прозы и единственный живой поэт СНГ, навеки свой, Его Императорское Величество Николай III Великолепный.



Ура, товарищи!

---

Татьянин День - 2

Я начал вести этот дневник 25-го января 2003-го года. В Татьянин День. И я об этом прекрасно помнил, только вот, почему-то думал, что Татьянин День 20-го числа. Ждал этого 20-го, чтобы перечитать Самую Первую Запись. Я ни разу не перечитывал свой дневник. И только после того, как перечитал ее, посмотрел на дату. Млин. Ошибся на пять дней. Ну ладно, что же. Подождем.



Но в Татьянин День я так ни разу вспомнил про свой дневник. Лег спать даже, но через два часа проснулся. Уже 26-е число. Причем утро. Я замерз, так как сижу с открытой форточкой - душно было. Напишу все, что хотел днем.



День. Итак, если кто интересуется, то первую запись целиком я помещаю в комментариях. А тут позволю себе взглянуть на нее «с высоты прожитых лет». Точнее, с высоты прожитого года. Приступим.



Татьянин день, праздник всех студентов. Большинство бухают, остальные курят траву и колются.



Да... Наркотики у меня встречаются уже во втором предложении. Кошмар...



Такого салюта не было даже на Новый Год.



Год назад я этот потрясающий салют только слышал. Теперь же я его непосредственно наблюдал. Как все-таки душит страшный зверь жаба, когда в воздухе в одну секунду красочно сгорает стакан травы. И это на протяжении получаса!



Включив компьютер, я быстро создал файл, под названием "Записки сумасшедшего". Придумаю лучшее название - переименую.



Придумал! Долго думал, но все же придумал.



Я подумал о том, что я завидую студентам. Они празднуют, а я сижу дома один.



В этот раз была все же сделана пара крайне неназойливых попыток меня пригласить на пьянку, но пить мне совершенно не хотелось... Я сидел дома и смотрел «Жанну Д'Арк». Я вновь чужой на этом празднике.



Далее следует большой пафосный абзац про профессию актера. Читая его, я понял, что хоть я за этот год и не поумнел, но все же изменения в положительную сторону есть. Как и сейчас, тогда я понимал, что абзац пафосный и глуповатый. Но тогда я мог себе позволить его написать, а сейчас уже нет.



Ох! Вот так! Никогда бы не подумал, что этот дневник доживет до годового юбилея. Страшно рад. Хочу поблагодарить «@дневники», без этого проекта многое из тех записей, которые мне еще только предстоит перечесть, не были бы написаны никогда. А среди них, я уверен, есть те, которые будут мне крайне полезны в будущем. Viva diary! Гы!

---

Кто они, самые светлые из наших Звезд?

Если вы слушаете «Наше Радио» или смотрели «Неголубой Огонек» в новогоднюю ночь, то вы, вероятно, помните, как Гребенщиков с Васильевым исполнили «Песенку Звездочета» из «Красной Шапочки». В оригинале, эту песню исполнял дуэт Звездочета и Красной Шапочки. Вопрос: кто есть кто? Ответ: Звездочет - это, понятное дело, наш старый мудрый Борис Борисович. А Сашка Васильев, получается, Красная шапочка. Напрашивается другой вопрос: почему на «Неголубом огоньке» бородатым был не только Звездочет, но и Красная Шапка?

---

Цитаты из "Признаков жизни"

Час назад нечаянно включил «Ren-TV» и мое внимание привлекло начало неизвестного мне до этого ток-шоу «Признаки жизни». В результате досмотрел его до конца и обнаружил, что есть кое-что интереснее «Культурной революции» (единственного ток-шоу, которое я регулярно смотрел). Ведущий - один из наиболее симпатичных мне публичных людей - Артемий Троицкий. В гостях были Владимир Шаинский (тот самый, бессмертный, который «Чунга-Чанга» и все остальное) и человек, которого я уже видел много раз, но до сих пор не могу запомнить его фамилии и до сих пор путаю с Григорием Остером. Похожи очень, только у этого усы повеселее.



В очередной раз дико порадовал Троицкий:



«”Властелин Колец” - это книга, которую многие считают Библией. Но, на мой взгляд, это яркий пример патологической графомании. Или, если сказать помягче, отдых для мозгов уважаемого английского профессора».



Ух, ну наконец хоть кто-то правду сказал! Я думаю, так считают многие, только стесняются выразить столь непопулярное мнение. А сейчас, когда услышал это от телеведущего, как будто камень с души свалился. Гы! (:



Шаинский тоже порадовал, но несколько иначе:



«В наше время дети стремятся к таким взрослым, ЯКОБЫ взрослым делам, как секс, а взрослые занимаются детскими делами, например - мастурбацией».



Вот оно как, оказывается! А вы говорите «Чунга-Чанга»...

---

Малыш и Карлсон. 30 лет спустя (продолжение)

На крыше четырехэтажного, построенного еще в довоенную эпоху дома, стоит громадный небоскреб. Это домик Карлсона. На углу домика курит мелкий барыга по прозвищу Наркобарон. К нему подходят Малыш и Карлсон.



К а р л с о н: Принес товар?

Н а р к о б а р о н: Все путем! Чистейшее фейхуевое! Смертельный трип!

К а р л с о н: Ты потише! Тут Интерпол рядом. Заметут.

Н а р к о б а р о н: Все! Молчок. Без палева. Расплачиваться натурой будешь?

К а р л с о н: Нет, я сейчас занят. Отдам кокаином.

Н а р к о б а р о н: Я, вообще-то, это и имел в виду.



Наркобарон отдает Карлсону банку зеленого варенья. Карлсон отдает Наркобарону пакет белого порошка. Наркобарон удаляется. Малыш и Карлсон заходят в домик. На входе табличка: «Шведское отделение Интерпола».





По огромному холлу движутся десятки людей, переодетых привидениями, вурдалаками и оборотнями. К Малышу и Карлсону подходит человек с элегантной бабочкой поверх костюма привидения. Это Джеймс Бонд. Он говорит с чудовищным английским акцентом.



Д ж е й м с Б о н д (Карлсону): Здравствуйте, сэр! Счастлив вам сообщить, что я только что арестовал Доктора Зло.

К а р л с о н: Правда? Молодчина, Джеймс! Малыш, ты знаешь, кто такой Доктор Зло? Это глава крупнейшего преступного синдиката. Они воровали постельное белье по всей Европе! Ты герой, Джеймс!

Д ж е й м с Б о н д: Служу Советскому Союзу! Тьфу, черт! Простите, привычка.

К а р л с о н: Ничего, тут все свои...

Д ж е й м с Б о н д: Да, сэр, меня просили передать вам вот это.



Бонд протягивает Карлсону записку. Карлсон читает про себя.



К а р л с о н: Спасибо, Джеймс. Ты свободен. Передай королеве, чтобы сварила мое любимое варенье, я на днях собираюсь хорошенько пошалить в Тауэре.

Д ж е й м с Б о н д: Будет сделано, сэр!



Медленными, покачивающимися движениями, Бонд удаляется в сторону выхода. Невозможно определить: толи он слишком вжился в роль привидения, толи просто накачался дешевым вареньем.



К а р л с о н: Поздравляю, Малыш! Я наконец-то нашел идиота, который согласен купить тебя за сто тысяч миллионов.

М а л ы ш: Ура! Теперь-то я смогу приобрести собаку!

К а р л с о н: Спокойствие, только спокойствие! Тебе не нужно волноваться насчет этого. Мне говорили, что этот идиот до безумия обожает собак.

М а л ы ш: А кто он?

К а р л с о н: Да так... Один корейский педоф... миллиардер. Сейчас за тобой прилетит вертолет, так что, если тебе нужно взять какие-нибудь вещи...

М а л ы ш: А в Корее есть секс-шопы?

К а р л с о н: Десять тысяч секс-шопов!

М а л ы ш: Тогда никаких вещей. Разве что... Карлсон, я хочу подарить тебе одну вещь. Докинь до хаты.



В кармане у Карлсона звонит телефон.



К а р л с о н: Привет! Это кто? Ах, да, здрасте... Да, товар на месте. Если можно, то нефтяными вышками. Отлично. Спустите лестницу к Главному Окну через пять минут.





И снова комната Малыша. На кровати валяется бездыханная Фрекен Бок. Остатки того, что когда-то было пылесосом, равномерно распределены по всей комнате. Пахнет гарью и похотью. Малыш и Карлсон влетают в окно и успешно приземляются на Фрекен Бок. Малыш что-то ищет среди завалов.



М а л ы ш: Куда же я ее засунул? В руке же держал... Ах, точно!



Малыш поднимает с пола резиновую женщину, достает из ее недр фотографию, потом что-то пишет на ней вытащенным из бороды маркером. Отдает фотографию Карлсону.



М а л ы ш: Вот. Это тебе. На память.

К а р л с о н: Это же... Это же твой любимый питбультерьер! Спасибо, Малыш!

М а л ы ш: Да пустяки... Дело житейское...



Карлсон рыдает в объятиях Малыша. Слышится шум подлетающего вертолета. С неба сваливается веревочная лестница и зависает в оконном проеме.



К а р л с о н: Ну вот и все... Прощай, Малыш!

М а л ы ш: Еще не все! Я еще вернусь! До свиданья, Карлсон!



Карлсон долго глядит вслед улетающему вертолету, потом смотрит заплаканными глазами на фотографию в своей руке. Поверх мощного, стройного тела питбуля надпись черным маркером: «Старому козлу Карлсону, на память от его любимого Малыша» Карлсон хлюпает носом и снова начинает рыдать. От его рева Фрекен Бок приходит в сознание. Карлсон снова смотрит на фотографию, а потом рвет ее на мелкие кусочки.



К а р л с о н: Вот так! А то еще кто увидит - подумает, что я извращенец...

Ф р е к е н Б о к: А где Малыш?



Карлсон задумчиво смотрит в сторону Южной Кореи.



К а р л с о н: Он улетел, но обещал вернуться. Милый, милый!



Звучит припев песни «Money», толи ВИА “ABBA”, толи группы «Ленинград». На экране шикарно обставленный кабинет в домике Карлсона. На стене плакат: «Нефть - кровь Вселенной». Чуть ниже другой: «Варенье - кровь Карлсона». Маленький Карлсон сидит в огромном кресле. На нем трико и тельняшка. У его ног сидят Билл Гейтс и Адам Абрамович в обычном наряде домомучительниц. Карлсон затягивается папиросой «Беломор» и выпускает дым в объектив камеры. Сквозь дым видна его счастливая улыбка.



Конец.





22.01.04

---

Малыш и Карлсон. 30 лет спустя

Киносценарий





Стокгольм. Утро. Комната Малыша. После событий, описываемых в книге Астрид Линдгрен, прошло 30 лет. По всей комнате валяются предметы из секс-шопа, шприцы и пустые банки из-под варенья. В углу стоит телевизор, заваленный различной одеждой. Посреди комнаты - огромная кровать. На кровати спят два голых, неприкрытых ничем человека. Это Малыш и Карлсон. За 30 лет Малыш превратился в тощего мужчину с густой бородой и огромными гениталиями. Карлсон остался в меру упитанным мужчиной в полном расцвете сил, но у него появилась внушительная плешь на затылке. На плеши ясно различимы три черные цифры: «666». Даже сквозь густую шерсть на спине видны ужасные рубцы, расходящиеся во все стороны от основания пропеллера. На лопастях пропеллера размещены логотипы «Macdonald's», «Windows» и «IKEA». Неожиданно, с ужасным криком, Карлсон вскакивает с кровати. Продолжая кричать, тормошит Малыша.



К а р л с о н: Ааа!!!

М а л ы ш: Что случилось?

К а р л с о н: Бабушка! Я опять летал во сне!

М а л ы ш: Карлсон! Какая, к черту, бабушка?! Тебе пора завязывать с вареньем, иначе твои ночные кошмары не прекратятся никогда.

К а р л с о н: Малыш, ну ты же знаешь, от этих вареньезаменяющих таблеток у меня моторчик барахлит... Кстати, раз уж мы об этом заговорили...



Карлсон заговорщически подмигивает и достает из-под кровати непочатую банку варенья и огромный шприц.



М а л ы ш (укоризненно): Карлсон!

К а р л с о н: Спокойствие, только спокойствие!

Карлсон вводит себе в центральную вену огромную дозу варенья и валится на кровать. Некоторое время он лежит без движения, уставившись остекленевшими глазами в потолок. Потом поворачивает голову к Малышу, снова подмигивает и говорит заигрывающим тоном:



К а р л с о н: Новое... Вишневое! Отличный афродизиак. Давай пошалим?

М а л ы ш: Хватит! Надоело! Хочу собаку!!!

К а р л с о н: Нет, Малыш, ты все-таки законченный извращенец! Я же лучше! Лучше собаки!

М а л ы ш: Ты мне должен сорок тысяч люстр.

К а р л с о н: Как сорок??? Было же десять!

М а л ы ш: Когда это было? Проценты набежали...

К а р л с о н: Малыш, ты уверен, что ты чистый швед? Ладно, будут тебе твои люстры. Давай пошалим!

М а л ы ш: Эх, Карлсон, когда ж у тебя моторчик откажет...



Долго шалят в различных позах. Карлсон периодически ставит себе новые дозы варенья.



К а р л с о н: На шею не дави! Я кому сказал - на шею не дави!



Входит Фрекен Бок. Она одета в свой обычный наряд домомучительницы: облегающая черная кожа и ошейник с шипами. Годы никак не смогли повлиять на ее привлекательность, потому что привлекательности у нее никогда не было. В одной руке она держит пылесос, в другой - плетку-семихвостку и хозяйственную сумку.



Ф р е к е н Б о к: А что это вы тут делаете, а?

К а р л с о н (ехидно, не отрываясь от процесса): А мы тут плюшками балуемся.

Ф р е к е н Б о к (доставая из сумки банки с вареньем): Я принесла! Пошалим?

К а р л с о н: Мадам, почему опять именно я? Почему не Малыш? Почему не ваши знакомые с телевиденья?

Ф р е к е н Б о к: Потому что ты красивый, в меру упитанный мужчина... ну в полном расцвете сил!

К а р л с о н: Да, но на телевидении этого добра навалом...

Ф р е к е н Б о к: Но ведь ты же еще и талантливый!

М а л ы ш: Я, пожалуй, пойду.

К а р л с о н: Малыш, ты куда? Не оставляй меня одного!

Ф р е к е н Б о к: Я иду к тебе!

К а р л с о н: Ма... Ммм! Ммм...



Малыш выбегает из комнаты.





Совмещенный санузел. Тусклая лампочка освещает небольшое затхлое пространство. На краю ванной сидит Малыш. Он вылавливает в бороде косяк и начинает курить. Из комнаты доносятся сладостные стоны Фрекен Бок, шум пропеллера, гудение пылесоса и дикие вопли Карлсона. Докурив, Малыш бросает окурок в унитаз, достает из бороды фотографию молодого питбультерьера и, глядя на фотографию, задумчиво и печально мастурбирует. Немного приободрившись, Малыш затягивает старинную шведскую песенку: «Простые движенья». Раздается звонок в дверь. Малыш выходит из санузла. Он сильно накурен, а потому забыл прикрыться.





Снова комната Малыша. Карлсон и Фрекен Бок шалят в позе «Угадай, в каком ухе у меня жужжит?»



Ф р е к е н Б о к: Нет, Карлсончик, ты не талантливый, ты - гениальный!



В комнату заходят Малыш со своими родителями. Малыш по-прежнему гол и крайне возбужден. Из бороды у него торчит краешек фотографии. Родители Малыша сильно постарели. У них совершенно седые волосы, испуганные глаза и трясущиеся руки. Говорят они невнятно, часто заикаясь. Налицо все признаки тяжелого психического расстройства. При виде родителей Малыша, Фрекен Бок пинком ноги отстраняет от себя Карлсона и безуспешно пытается спрятаться за пылесос. Карлсон взмывает под потолок.



М а л ы ш: Мама, папа, я давно хотел вам представить своего друга Карлсона.

П а п а: Ну и где он?



Карлсон начинает летать вокруг родителей, приветливо махая разными частями тела.



М а м а (папе): Дорогой, наш мальчик опять придумывает себе несуществующих друзей! Может быть, все же купить ему собаку?

П а п а: После всего того, что он сделал с тем песиком, которого мы подарили ему 30 лет назад? (Малышу) Нет, брат, за свои поступки (указывает на голую Фрекен Бок) надо отвечать самому! В угол!



Малыш вздыхает, встает в угол лицом к стене, но вдруг резко оборачивается.



М а л ы ш: А вы уже избавили меня от старой жены моего покойного брата?

П а п а (виновато): Нет, она пока жива...

М а л ы ш: А сколько обещаний-то было!

М а м а: Но Малыш! Она же не старая! Она на двадцать лет моложе тебя! Ей всего восемнадцать...

М а л ы ш: Сколько раз повторять: я не шалю с женщинами старше одиннадцати лет! Немедленно убрать эту похотливую старуху!

П а п а: Хорошо, хорошо, сынок...



Родители Малыша уходят. Фрекен Бок нервно принимается смазывать шланг пылесоса остатками варенья.



К а р л с о н: Что ты делаешь, дура??? Эх... Малыш! У тебя не осталась еще капелька варенья?

М а л ы ш: Нет, Карлсон, ты все сторчал.

К а р л с о н: Ну, я так не играю...



Карлсона начинает ломать. Он проделывает в воздухе хаотичные пируэты. В конце концов, Карлсон врезается в стенку и падает.



К а р л с о н: Слушай, Малыш, мне пора в мой домик, на крышу. Ты со мной?

М а л ы ш: Конечно...



Малыш и Карлсон подходят к телевизору и одеваются. Одевшись, Карлсон замечает телевизор.



К а р л с о н: А это что за ящик?

М а л ы ш: Слушай, торчок гребаный! Это телевизор! Те-ле-ви-зор!!! Его нужно смотреть!!! А если ты еще хоть раз вынешь из него все детали и засунешь внутрь голую женщину, то я настучу про твой домик на крыше управдому!

---

Объяснение

Есть люди, которые никогда и ни за что не смогут убить. Есть люди, которые никогда и ни за что не смогут предать. Но и те, и другие - редчайшее исключение. Большинство людей способны и на предательство, и на убийство. В этом ракурсе я, безусловно, принадлежу к большинству.



Да, я могу предать и, тем более, могу убить. "Тем более" потому, что я больше способен на убийство, чем на предательство. И здесь я уже принадлежу к меньшинству, поскольку большинство людей более способны на предательство. Хотя, может быть, мне только так кажется. Ведь если провести опрос среди моих многочисленных знакомых, если спросить хотя бы десятерых, ведь то же самое большинство скажет, что я более способен на предательство. И они будут неправы, так же как, возможно, неправ и я в третьем предложении данного абзаца.



Нет, я не маньяк-убийца. Даже если называть маньяками-убийцами наиболее скрытных из них, тех, которые настолько скрытны, что никогда не убивали на самом деле, предаваясь своему любимому занятию только лишь в своих маниакальных фантазиях, то я все равно не принадлежу к этой категории. Я действительно ни разу в жизни не убивал. Как-то не приходилось. Не за что было. А вот предавать было за что.



Друзей я, конечно, никогда не предавал. Друзей у меня попросту никогда не было. Нет, конечно, были люди, которых я называл своими друзьями, были люди, которые называли меня своим другом, но на самом деле я всегда считал их за приятелей. Вот их то я и предавал. Хотя чаще я предавал идеалы. Еще чаще я предавал любовь. А чаще всего я предавал самого себя. Было за что. А убивать как-то не приходилось.



Безусловно, я много раз оказывался в ситуации, когда мне надо было решать: убивать человека или оставить его в живых. Вы знаете, как это бывает. Противник не шевелится, не в силах что-либо сделать, а тебе нужно сделать всего одно движение, чтобы прикончить его. Но, как сказали бы люди, являющиеся в душе плохими поэтами, "мой выбор всегда лежал на стороне жизни". Ведь для того, чтобы убить человека, надо либо ненавидеть его, либо иметь практические соображения на сей счет. Но нет такого человека, к которому я бы испытывал или испытываю ненависть. Я сам не знаю почему: толи я слишком добр, толи люди слишком ничтожны, но факт остается фактом: ненависти нет. А практическое соображение у меня было только одно: исключить возможность мести. Но так уж получалось, что мести я всегда боялся меньше, чем наказания со стороны государства. Такие уж ситуации попадались.



Да, я забыл про то, что часто люди убивают из соображений, не имеющих ничего общего с ненавистью и расчетом. Убивают из желания убить, ради удовольствия, которое доставляет человеку сам процесс убийства. Мне кажется, инстинкт убийства присущ всем людям, но обычно его перебарывают либо пресловутые практические соображения, либо одна крайне интересная вещь, присущая только разумным существам. Я даже не знаю, как назвать это явление. Может быть, "страх чужой смерти"? Нет, слишком поэтично. Или "боязнь смертоубийственного греха"? Нет, религиозно, а это связано с религией только косвенно, иначе бы это явление встречалось бы только у верующих. Собственно, "инстинкт убийства" тоже не самое подходящее название.



Как бы мы ни называли эти явления, суть их от этого не изменится: "роза пахнет розой". Назовем их "ангелом и бесом". Я думаю, не надо разъяснять кто есть кто? Так вот, в решающие секунды во мне тоже велась борьба между ангелом и бесом.



Мой бес рисовал передо мной картины, от которых иногда веяло неземной красотой, а иногда отдавало грязью животного мира, но всегда в этих быстрых, секундных фантазиях присутствовали очевидные фрейдистские предпосылки, даже не пытающиеся замаскироваться во что-нибудь более пристойное. Например, мой противник прислонен к стене, и мне нужно сделать всего лишь маленькое, еле заметное движение одной единственной мышцей, чтобы острый край разбитой об его голову бутылки (ему, к сожалению, не хватило: твердолобый тупица причинил мне много боли последние несколько секунд) вошел в его шею, заставляя его сдавленно стонать. Или же так: противник лежит на асфальте, не в силах подняться после многочисленных ударов моих тяжелых армейских ботинок, и мне не составит особо труда размозжить ему череп своей подошвой, войти в него, чтобы потом его же одеждой стереть с ботинка теплые остатки того, чем он так плохо думал. И во всех этих фантазиях присутствовала кровь, густая теплая кровь, вид которой никогда не вызывал у меня отвращения.



Ангел же был еще более однообразен в своих аргументах. Он всегда показывал мне глаза моего противника за миг до смерти, глаза человека, осознавшего, что он сейчас умрет и глядящего на своего убийцу. К картинке ангел добавлял еще и звук, и это было самое страшное: противник, несмотря на перерезанное горло и размозженный череп, произносит одно единственное слово, со своей, только ему одному присущей интонацией. Он задает мне вопрос, на который он уже не узнает ответа: "Зачем?" Ни в его голосе, ни в его глазах не присутствует ни крупицы ненависти, иначе бы вся эта прекрасная и ужасная картина потеряла бы всю свою силу. Иначе бы бес побеждал. А так...



Ложью было бы говорить, что в моей борьбе побеждает ангел. Побеждает все тот же практический расчет. Никакой инстинкт убийства не заставит меня убить человека против моего действительного желания. Никакой "страх чужой смерти" не убережет меня от убийства, которое мне будет необходимо совершить. Почему я в этом уверен?



Да потому, что "страх чужой смерти" - старший брат "страха чужой боли", и перед тем, как бить человека по самым болезненным местам его тела, мне приходится отключать свою восприимчивость, становиться роботом. Точно так же можно отключить и восприимчивость к "боязни смертоубийственного греха".



А еще потому, что когда я в драке бью противника по голове упоминавшейся ранее бутылкой, я прекрасно понимаю, что одного этого может оказаться достаточно для летального исхода. Но это не замедляет быстроту моего удара ни на мгновение.



Да, господа, я, человек, ни разу в жизни не убивший человека, искренне заявляю, что легко мог бы убить не только при необходимости, но и из-за разумных практических соображений. И меня бы не мучили угрызения совести, хотя совесть у меня все же есть. Я слишком хорошо знаю это, так как после каждого моего предательства меня мучают страшные, нестерпимые угрызения совести, причем они не проходят со временем, а накладываются друг на друга, превращая мою жизнь в ад. К сожалению, в этом мире людям гораздо чаще приходится предавать, нежели убивать. А что делать? Таков мир.



Я пишу о себе в настоящем времени, иногда даже употребляя время будущее. А следовало бы писать только в прошедшем. Ибо я знаю, что мне делать. Я не могу изменить мир, но я могу его уничтожить. По-крайней мере для себя. Вычеркнуть мир из своей жизни. Я, человек, многократно предававший тех, кто называл меня своим другом, предававший идеалы, любовь и самого себя, не могу больше терпеть бесконечную муку угрызений совести. Я делаю то, на что способен. Я убиваю. Я убиваю себя. Мой бес рисует мне потрясающую картину: стоя на краю крыши шестнадцатиэтажного дома, я просто немного наклоняю свое тело вперед и лечу. А дальше непонятно: толи мое тело входит в асфальт, толи асфальт входит в мое тело. Но это не столь важно, важно, что по асфальту обязательно потечет моя густая теплая кровь. Мой ангел молчит.



В моей смерти прошу винить Бога.



***



Этот рассказ родился из одной мимолетной, смутной мысли, пришедшей мне в голову три с половиной часа назад. "Одни люди тра-та-та, другие - тра-та-та, я же тра-та-та..." Эта конструкция показалась мне хорошим началом для романа. Потом эта мысль странным образом перешла в череду циничных размышлений. А когда я решил записать эти размышления, они увеличились в объеме раза в три.



Я планировал написать начало романа, а получился, почему-то, рассказ. Я не уверен, что это хорошо. Последние три абзаца я добавил спонтанно, даже намека на них не было в первоначальном замысле. Если убрать два последних абзаца, то получится начало романа. Или же... просто очередная записка. Кто сказал, что в этих строках меньше правды, чем в остальном моем @дневнике? Возможно, что форма "начало романа", как и форма "рассказ" - это отговорка от признания данного текста полноправной "запиской из подполья". Некоторые грани собственной личности не очень хочется считать своими. Dark side of "the Me"? No, but...



21:47 11.01.04





Current music: 5'nizza - Вот бы вечно жить

---

Эх, Катерина Ивановна...

Был на приеме у невропатолога. Врач болтал об эпилепсии, припадках

итп... Выходим, спрашиваю у мамы:



- Мам, я что теперь, эпилептик, как князь Мышкин?



- Нет, ты идиот!

---

Первая запись в 2004-ом

Здравствуй, дорогой Дневник! Dear Diary, what so fun? Ладно, ты прав, хватит дурачиться.



Что мы можем сказать про «безвременно ушедший от нас» год? 2003-ий дал мне окончательно убедиться, что жизнь моя, при всем ее великолепии, довольно однообразна в жанре. Как ни старайся сделать из нее мелодраму, триллер или же, на худой конец, комедию, в итоге все равно получается трагифарс. Это что касается сюжета. По форме своей она напоминает хепенинги в режиме нон-стоп. Любое действие, любой процесс, равно как и его отсутствия превращается в хепенинг. Кажется, я заметил это еще раньше, чем впервые услышал само слово «хепенинг». Бесконечная череда накладывающихся друг на друга хепенингов, с трагифарсовым сюжетом, трагифарсовыми диалогами и трагифарсовыми персонажами. Я думаю, не у одного меня так. И это не есть bad. В конце концов, не такой уж плохой жанр. А год так и вовсе хороший. Во всех моих бедах виноват исключительно я сам. Ну и Вавилон, конечно. (; Куда же без него...



Господа, мне семнадцать лет, и с каждым годом моя жизнь становится все лучше. Интереснее. Веселее. Приложим все усилия, чтобы сей процесс никогда не завершился. Разве что в нирване. Вариант «смерть» не подходит... Ну вот, я уже заговорил о будущем. А ведь хотел написать пару словечек про последнее время.



Вот уже полтора месяца, как меня выгнали из любимого института. Вот уже полтора месяца я сижу дома. Когда я учился, я много раз жаловался, что я обожаю писать, но «с этой учебой» у меня совершенно нет времени. И что вы думаете, я написал за эти полтора месяца? Хорошо, если десять страниц наберется. Крупным шрифтом.



Вместо этого я читал, смотрел фильмы по ТВ и играл в «Civilization III». За полтора месяца я научился играть на высшем уровне сложности и познакомился со многими гениальными произведениями мировой литературы и кино. Вспоминается известный анекдот:



Чукча поступает в литературный институт. Его спрашивают:



- Вы Чехова читали?

- Нет.

- А Толстого?

- Нет.

- А Горького?

- Нет.

- Вы вообще что-нибудь читали?

- Чукча не читатель, чукча - писатель!



Это я к тому, что чем больше читаешь хорошую прозу, тем меньше желания плодить прозу плохую. Стыдно как-то. Хочется читать и набираться ума. Стыд помогает заглушить только одно средство. Я думаю, и так понятно какое именно, да?



Эх, если я стану знаменитым, то этот @дневник принесет мне немало несчастий. Утешает одно: мой болтливый язык принесет мне еще больше несчастий, так что те несчастья я, скорее всего, даже и не замечу. Ну вот, я опять о будущем! Ладно, раз уж наши мысли направлены в будущее, то будем говорить о будущем. Только не о таком далеком. Поговорим о годе Обезьяны.



Мне в этом году должно повезти. Это мой год. Я - типичная обезьяна, не по гороскопу, а по жизни. Вот мой друг Джим на обезьяну не похож. Из всех животных он больше всего похож на Чебурашку (и в этом нет ничего плохого!). Но и ему должно повезти. Иначе будет лажа.



Мы с Джимом в этом году будем вместе поступать в театральные ВУЗы. Я - в третий раз, он - в первый. За него я волнуюсь больше. Во-первых, потому, что первые два раза у меня были очень удачными, и я надеюсь, что третий раз будет таким же. А во-вторых, я хоть и знаю, что Славка (aka Джим) человек (?) уникальный и талантливый, но как проявляется его талант в актерском плане, я почти не наблюдал. Я только знаю, что он офигенный рассказчик. Один из немногих, владеющих искусством рассказывать так, что все органы чувств отключаются, и в мозг поступает готовый мультимедийный фильм. Я понятно выражаюсь? Нет? Ну и ладно.



Кстати, при всем при этом я прекрасно понимаю, что у меня самого шансы на поступление крохотные. Но мне все же приятно мечтать о том, что уже в этом году мы со Славиком будем сидеть за одним столом в студенческой столовой, кушать отвратительную еду по талонам (мы же оба на бесплатный поступим) и обсуждать нашего общего Мастера. Тьфу-тьфу-тьфу, кнок-кнок-кнок по дереву.



Первая запись в 2004-ом завершена.